В Поиске... Окончание.

Закончу перевод фрагмента из Маха-Саччака-сутты и больше с суттами связываться на буду, наверное. С моим pre-intermediate инглишем это тягостное дело. Кстати, сравнивая перевод с пали Тханиссаро Бхикху и Бхикху Бодхи я заметил, что Бодхи как-то точнее в некоторых местах. Хотя терминология Тханиссаро тоже интересна. "Загрязнения ума", taints, он переводит как mental fermentations, отшельник у Бхикху, reculse, у Тханиссаро — "conteplative", что, кстати, вызвало у меня замешательство, и таких примеров много по тексту. Возможно, эта сутта не лучший пример, где Будда рассказывает о своем пробуждении, но вот она мне попалась.

<...> Мне вспомнилось, как однажды, пока мой отец, Шакья, был занят своими делами, а я сидел в прохладной тени розовой яблони, я оказался отрешен от чувственных впечатлений и от неумелых умственных качеств — я погрузился в первую джхану и оставался в ней некоторое время: отрешённость породила радость и блаженство, сопровождаемые, тем не менее, мышлением и рассуждением. Я подумал: «Может быть, это и есть путь к Пробуждению?» Вслед за этими воспоминаниями явилось озарение: Это и есть путь к Пробуждению. Я подумал: «Почему я боюсь этого блаженства, что не имеет ничего общего с чувственностью и неумелыми умственными качествами?» Я подумал: «Нет, отныне я нисколько не боюсь этого блаженства, что не имеет ничего общего с чувственностью и неумелыми умственными качествами, однако, этого состояния не удастся достичь, покуда тело настолько истощено. Что, если я приму несколько более сытную пищу: немного риса или овсянки». Пятеро монахов, находившихся со мной, думали: «Если Готама, наш созерцатель, достигнет какого-либо высокого состояния, то сообщит нам об этом». Но когда они увидели, как я принимаю сытную пищу — немного риса и овсянки — они с отвращением ушли прочь от меня, думая: «Готама-созерцатель скатился в роскошь. Он оставил свои усилия и предался изобилию».

Так что, когда я нормально поел и восстановил силы, я отрешился от чувственных впечатлений и неумелых умственных качеств, и погрузился в первую джхану: отрешённость породила радость и блаженство, при сохранении мышления и различения. Однако, приятное ощущение, порожденное таким образом, не проникло в мой ум и не сохранилось. С затуханием мышления и различения, я погрузился во вторую джхану, и оставался в ней некоторое время: концентрация породила радость и блаженство, целостную осознанность, свободную от размышления и различения — внутреннюю собранность. Однако, приятное ощущение, порожденное таким образом, не проникло в мой ум и не сохранилось. С угасанием радости я остался пребывать в беспристрастии, с осознанностью, бдительностью и приятным ощущением в теле. Я погрузился в третью джхану и оставался в ней некоторое время. О ней Благородные говорят: «Счастливо живет тот, кто беспристрастен и осознает». Однако, приятное ощущение, порожденное таким образом, не проникло в мой ум и не сохранилось. С оставлением и удовольствия, и боли, я вошел и остался пребывать в четвертой джхане: чистота беспристрастности и осознанности, ни удовольствия, ни боли. Однако, приятное ощущение, порожденное таким образом, не проникло в мой ум и не сохранилось.

Когда ум таким образом был собран, очищен, прояснен, освобожден от загрязнений, стал податливым, послушным, прочным и достиг полной невозмутимости, я направил его на вспоминание своих прошлых жизней. Я вспомнил многочисленные свои прошлые жизни, одно рождение, два… пять, десять… пятьдесят, сто, тысячу, сотни тысяч, многие эоны космического сжатия, многие эоны космического развертывания, многие эоны космического сжатия и развертывания: Там у меня было такое-то имя, принадлежность к такому-то клану, такой-то внешний вид. Такой-то была моя пища, таким-то был мой опыт удовольствия и боли, таким-то был конец моей жизни. Покинув одно существование, я обретал другое. И там у меня тоже было такое-то имя, принадлежность к такому-то клану, такой-то внешний вид. Такой-то была моя пища, таким-то был мой опыт удовольствия и боли, таким-то был конец моей жизни. Покинув одно существование, я обретал другое. Так я вспомнил многочисленные свои прошлые жизни в их многообразии и деталях.

Таково было первое прозрение, которое я обрел в первую часть ночи. Неведение было устранено; знание возникло; тьма была устранена; свет возник; — так это происходит с тем, кто бдителен, настойчив и решителен. Однако, приятное ощущение, порожденное таким образом, не проникло в мой ум и не сохранилось.

Когда ум таким образом был собран, очищен, прояснен, освобожден от загрязнений, стал податливым, послушным, прочным и достиг полной невозмутимости, я направил его на знание умирания и перерождения живых существ. Я увидел — при помощи божественного зрения, очищенного и превосходящего человеческое — как существа умирают и перерождаются, я увидел, как они становятся высшими и низшими, красивыми и уродливыми, удачливыми и неудачливыми в соответствии с их каммой: Те существа, что совершают дурные действия телом, речью и умом, что осуждают благородных, что имеют неправильные взгляды и поступают под влиянием неправильных взглядов, те существа после разрушения их тела, после смерти, перерождаются в обители лишений, в плохом месте, в низших мирах, в аду. Но те существа, что совершают благие действия телом, речью и умом, что не осуждают благородных, что имеют правильные взгляды и поступают под влиянием правильных взглядов, те существа перерождаются в хорошем месте, в небесном мире. Так, при помощи божественного зрения, очищенного и превосходящего человеческое, я увидел, как существа умирают и перерождаются, я увидел, как они становятся высшими и низшими, красивыми и уродливыми, удачливыми и неудачливыми в соответствии с их каммой.

Таково было второе прозрение, которое я обрел во вторую часть ночи. Неведение было устранено; знание возникло; тьма была устранена; свет возник; — так это происходит с тем, кто бдителен, настойчив и решителен. Однако, приятное ощущение, порожденное таким образом, не проникло в мой ум и не сохранилось.

Когда ум таким образом был собран, очищен, прояснен, освобожден от загрязнений, стал податливым, послушным, прочным и достиг полной невозмутимости, я направил его на знание окончания загрязнения ума. Я увидел, как есть, что «Это есть страдание… Это есть причина страдания… Это есть прекращение страдания… Это есть путь, ведущий к прекращению страдания… Это есть загрязнения ума… Это есть причина загрязнений ума… Это есть прекращение загрязнения ума… Это есть путь, ведущий к прекращению загрязнения ума». Сердце моё, так зная, так видя, освободилось от загрязнения чувственностью, освободилось от загрязнения становлением, освободилось от загрязнения неведением. С освобождением пришло знание: «Освобожден». Я увидел, что «Рождения окончены, святая жизнь завершена, дело сделано. Больше нечего мне делать в этом мире».

Таково было третье прозрение, которое я обрел во вторую часть ночи. Неведение было устранено; знание возникло; тьма была устранена; свет возник; — так это происходит с тем, кто бдителен, настойчив и решителен. Однако, приятное ощущение, порожденное таким образом, не проникло в мой ум и не сохранилось.

"Maha-Saccaka Sutta: The Longer Discourse to Saccaka" (MN 36), translated from the Pali by Thanissaro Bhikkhu. Access to Insight (Legacy Edition), 30 November 2013, http://www.accesstoinsight.org/tipitaka/mn/mn.036.than.html

Кто хочет посмотреть другой вариант перевода, поисковик в помощь или здесь: Маха-Саччака-сутта на сайте theravada.ru