Я прохожу мимо, к двери в служебные помещения, когда до меня доходит. А парень уже откинул альбом и неторопливо двигается к выходу.
– Кепочка! — окликаю я его.
Он останавливается и медленно оборачивается. Глаза пустые, жизнерадостные как у вареной рыбы.
– Ты — Кепочка, — повторяю я.
Ни малейшей реакции. Парень лупится на меня пустым взглядом.
– Ты мне не нравишься! — с нежданной радостью говорю я. — Слышишь? Ты мне очень не нравишься.
– Три раза «ха–ха», — отводя блеклый взгляд, отвечает Кепочка. И вновь поворачивается к двери. Любопытства в нем нет в принципе.
Но, по крайней мере, земляк.
– Стой! — кричу вслед, и он останавливается. Равнодушно ждет. — Тебе не следует больше приходить сюда, — говорю я.
Кепочка ухмыляется. Первая эмоция на его лице — но она такая механическая, словно я общаюсь с программой, а не с человеком.
– Чего ты здесь добиваешься?
Кажется, это тот вопрос, на который он готов ответить.
– Некоторые исследования групповой психологии.
– Проводи их в другом месте.
Белесые глаза обшаривают меня с ног до головы.
– Ты здесь работаешь?
– Нет.
– Значит — мутант.
Я теряюсь от этой странной характеристики, и Кепочка поясняет:
– Утрата социальной и этической ориентации. Распад личности. Какая неизбежная и отвратительная метаморфоза.
Уже открывая дверь он добавляет:
– Неинтересно...
...Голос Вики догоняет меня на выходе:
– Подожди, Леонид. Не надо!
Прийти в себя — довольно трудная задача. Оказывается, моя правая рука вцепилась в пояс, а левая сжата в кулак. Смотрю на Вику, ощущая, как медленно спадает ярость.
– Это был Кепочка? — уточняю на всякий случай.
– Да.
– Кажется, я начинаю понимать вашу реакцию...
– Остыл? — интересуется Вика. — Молодец. Пойдем.
Мне уже не по себе от недавней вспышки. Странно, не ожидал, что меня можно так легко завести — ничего, в общем–то, не значащими словами.
– Кто он такой, Вика?
Она чувствует, что на этот вопрос придется дать ответ.
– Ничего особенного. Просто человек, считающий себя вправе судить окружающих.
– Например — виртуальных проституток?
– Не только. Я знаю еще пару мест, где Кепочка ставит свои эксперименты.
– Он что–то говорил о психологии...
Непонятно почему, но эти слова Вику смешат:
– Личность, неспособная к созиданию, обязательно ищет оправдания деструктивному поведению. Очень часто они принимают форму отстраненного наблюдения за несовершенствами мира. Особенно за такими, как наш бордель...
Мы входим в дверь, с которой улыбается черный котенок, и Вика продолжает:
– Психология, в общепринятом понимании, крайне простая наука. Люди, неспособные самостоятельно вбить гвоздь или срифмовать пару строчек, ни капли не сомневаются в своей способности понимать — и судить других. В крайних проявлениях это становится смыслом жизни и источником самоутверждения.
– Кто ты, Вика?
– Психолог. Кандидат наук, если тебе интересно.
Она садится, стряхнув со стула каменную крошку. Комната после землетрясения явно нуждается в уборке. Поскольку второго стула все равно нет, я опускаюсь на корточки.
– А тема твоей диссертации?
– «Сублимация аномальных поведенческих реакций в условиях виртуального пространства».
Словно извиняясь, она добавляет:
– Принято формулировать таким языком.
Вот оно что...
– Ты изучаешь таких, как Кепочка? — спрашиваю я. — Настоящий охотник за охотниками липовыми?
– Нет. Уже давно нет, Леня. Изучать было интересно полгода, год. А сейчас — все они на одно лицо. И Кепочка, и остальные подобные ему. Все патологии едины, и если ты знаешь одного психопата, то можешь предсказать поведение тысячи.