Маленькое введение. На Сиддхартху нашло...
Автор
|
Опубликовано: 3108 дней назад (20 июня 2016)
Редактировалось: 2 раза — последний 1 июля 2016
|
+1↑ Голосов: 1 |
Мне, наверное, следует создать пост с маленьким введением. Как-то я прочитал любительскую лекцию для друзей по Буддизму. И тогда я долго думал, с чего начать, и сегодня я снова задумываюсь над этим вопросом. Предмет сложный. Как можно рассказать о нем человеку, который ничего про него не знает, или даже знает что-то, но знания эти поверхностные, фрагментированные? С культурного контекста древней Индии и жизнеописания будущего Будды? С основ его Учения? С общего обзора, что есть Буддизм в современном мире? Может быть, со своего личного опыта?
Моей первой книжкой была «Ум и Пустота» Геше, нашего, Джампа Тинлея. Мне её рекомендовала знакомая, которой известен моей интерес к вопросам реальности Бытия и природы сознания. Книга показалась мне чрезвычайно занимательной, в концепции Пустоты я увидел то, что сам некогда осознал, и осознание чего поселило во мне большое беспокойство, поскольку я не мог принять это. Я даже побывал в Московском Центре Ламы Цонкапы, чтобы лично послушать автора. И, честно говоря, был смущен тем, что увидел. Видимо, Буддизм тибетской редакции оказался мне не особо близок.
Об индии пятого века до нашей эры много я не расскажу, потому что сам мало знаю. Вроде, она была раздроблена, «княжества», само собой, ссорились и воевали, была кастовая система, варны, умами владела ведийская традиция, особо почитаемыми товарищами были брахманы, увлеченные многочисленными и сложными ритуалами. Время, в которое жил и учил Будда, относится к так называемому Осевому Времени. И в Индии того периода духовная жизнь кипела. Если бы мы оказались в том времени, то Будда был бы для нас не более чем «аскетом Гаутамой», одним из многих известных учителей. Будда и сам, прежде чем стать Учителем, прошел практику у уважаемых персонажей того времени. Биография Будды — вопрос дискуссионный. Более-менее надежные сведения имеются только о периоде его жизни с момента Просветления. Что было до — предмет более темный. Как правило, известные жизнеописания Будды написаны веками позже. И даже сведениям, приведенным в Палийском Каноне, можно относиться с недоверием, поскольку его последователи могли приукрасить. Тем более, жизнь Будды часто использовалась в дидактических целях. Можно сказать относительно точно одно — был такой человек по имени Сиддхартха из рода Шакьев, он разочаровался в жизни, хотя он был членом знатной и обеспеченной семьи, бросил все, в том числе супругу и сына, и в 29 лет отправился искать Истину.
Тут я, пожалуй, переведу понравившийся мне фрагмент из статьи Тханиссаро Бхикху «Refuge.
An Introduction to the Buddha, Dhamma, & Sangha».
[Будда говорит:] Жил я в большом довольствии, в полном довольствии, в предельном довольствии. В дворце моего отца даже располагались пруды с лотосами: в одном плавали красные лотосы, в другом белые, в третьем синие, и всё это только для меня. Я не использовал иного сандалового дерева, кроме как привезенного из Варанаси. Мой тюрбан был из Варанаси, и все остальные мои одежды были из Варанаси. Белый зонтик круглые сутки оберегал меня от холода, жары, пыли, грязи и росы.
У меня было три дворца: один для холодного сезона, один для жаркого сезона, один для сезона дождей. В течение четырех месяцев сезона дождей меня развлекали в замке для сезона дождей музыканты, среди которых не было ни одного мужчины, и за это время я ни разу не покидал пределов дворца. Тогда как прислуга и работники других домов питались чечевичным супом и дробленым рисом, у меня прислуга и работники ели пшеницу, рис и мясо.
И, хотя я был одарен столь великой удачей, столь великим благоденствием, все же такие мысли посетили меня: «Когда недалекий обыватель, подверженный старению и бессильный избежать старения, видит того, кто стар, то чувствует ужас, смятение и отвращение, забывая, что сам подвержен старению и бессилен избежать старения. Если бы я — подверженный старению и бессильный избежать старения — чувствовал бы ужас, смятение и отвращение при виде того, кто стар, это было бы не по мне». Только я заметил это, свойственное молодым людям опьянение молодостью полностью оставило меня.
И, хотя я был одарен столь великой удачей, столь великим благоденствием, все же такие мысли посетили меня: «Когда недалекий обыватель, подверженный болезни и бессильный избежать болезни, видит того, кто болен, то чувствует ужас, смятение и отвращение, забывая, что сам подвержен болезни и бессилен избежать болезни. Если бы я — подверженный болезни и бессильный избежать болезни —чувствовал бы ужас, смятение и отвращение при виде того, кто болен, это было бы не по мне». Только я заметил это, свойственное молодым людям опьянение здоровьем полностью оставило меня.
И, хотя я был одарен столь великой удачей, столь великим благоденствием, все же такие мысли посетили меня: «Когда недалекий обыватель, подверженный смерти и бессильный избежать смерти, видит того, кто умер, то чувствует ужас, смятение и отвращение, забывая, что сам подвержен смерти и бессилен избежать смерти. Если бы я — подверженный смерти и бессильный избежать смерти —чувствовал бы ужас, смятение и отвращение при виде того, кто мертв, это было бы не по мне». Только я заметил это, свойственное молодым людям опьянение жизнью полностью оставило меня.
Ангуттара-Никая, III.38
До моего Пробуждения, пока я был непробужденным Бодхисаттвой, подверженным рождению, старению, болезни, смерти, скорби, и загрязнению, я видел [счастье в] том, что также подвержено рождению, старению, болезни, смерти, скорби, и загрязнению. Но однажды мысль возникла во мне: «Почему же я, будучи подвержен рождению… загрязнению, ищу то, что подвержено рождению… загрязнению? Что, если бы я искал то, что не рождается, не старится, не болеет, не умирает, не скорбит и не загрязняется, непревзойденную защиту от рабства: Освобождение».
И вот, позже, когда я ещё был юным, черноволосым, одаренным блеском молодости в первой стадии моей жизни, я обрил свои волосы и бороду, и, хотя мои родители желали иного для меня и слезы лились по их щекам, я накинул одеяние цвета охры и оставил свой дом ради жизни без дома.
Мадджхима-Никая, 26
Моей первой книжкой была «Ум и Пустота» Геше, нашего, Джампа Тинлея. Мне её рекомендовала знакомая, которой известен моей интерес к вопросам реальности Бытия и природы сознания. Книга показалась мне чрезвычайно занимательной, в концепции Пустоты я увидел то, что сам некогда осознал, и осознание чего поселило во мне большое беспокойство, поскольку я не мог принять это. Я даже побывал в Московском Центре Ламы Цонкапы, чтобы лично послушать автора. И, честно говоря, был смущен тем, что увидел. Видимо, Буддизм тибетской редакции оказался мне не особо близок.
Об индии пятого века до нашей эры много я не расскажу, потому что сам мало знаю. Вроде, она была раздроблена, «княжества», само собой, ссорились и воевали, была кастовая система, варны, умами владела ведийская традиция, особо почитаемыми товарищами были брахманы, увлеченные многочисленными и сложными ритуалами. Время, в которое жил и учил Будда, относится к так называемому Осевому Времени. И в Индии того периода духовная жизнь кипела. Если бы мы оказались в том времени, то Будда был бы для нас не более чем «аскетом Гаутамой», одним из многих известных учителей. Будда и сам, прежде чем стать Учителем, прошел практику у уважаемых персонажей того времени. Биография Будды — вопрос дискуссионный. Более-менее надежные сведения имеются только о периоде его жизни с момента Просветления. Что было до — предмет более темный. Как правило, известные жизнеописания Будды написаны веками позже. И даже сведениям, приведенным в Палийском Каноне, можно относиться с недоверием, поскольку его последователи могли приукрасить. Тем более, жизнь Будды часто использовалась в дидактических целях. Можно сказать относительно точно одно — был такой человек по имени Сиддхартха из рода Шакьев, он разочаровался в жизни, хотя он был членом знатной и обеспеченной семьи, бросил все, в том числе супругу и сына, и в 29 лет отправился искать Истину.
Тут я, пожалуй, переведу понравившийся мне фрагмент из статьи Тханиссаро Бхикху «Refuge.
An Introduction to the Buddha, Dhamma, & Sangha».
[Будда говорит:] Жил я в большом довольствии, в полном довольствии, в предельном довольствии. В дворце моего отца даже располагались пруды с лотосами: в одном плавали красные лотосы, в другом белые, в третьем синие, и всё это только для меня. Я не использовал иного сандалового дерева, кроме как привезенного из Варанаси. Мой тюрбан был из Варанаси, и все остальные мои одежды были из Варанаси. Белый зонтик круглые сутки оберегал меня от холода, жары, пыли, грязи и росы.
У меня было три дворца: один для холодного сезона, один для жаркого сезона, один для сезона дождей. В течение четырех месяцев сезона дождей меня развлекали в замке для сезона дождей музыканты, среди которых не было ни одного мужчины, и за это время я ни разу не покидал пределов дворца. Тогда как прислуга и работники других домов питались чечевичным супом и дробленым рисом, у меня прислуга и работники ели пшеницу, рис и мясо.
И, хотя я был одарен столь великой удачей, столь великим благоденствием, все же такие мысли посетили меня: «Когда недалекий обыватель, подверженный старению и бессильный избежать старения, видит того, кто стар, то чувствует ужас, смятение и отвращение, забывая, что сам подвержен старению и бессилен избежать старения. Если бы я — подверженный старению и бессильный избежать старения — чувствовал бы ужас, смятение и отвращение при виде того, кто стар, это было бы не по мне». Только я заметил это, свойственное молодым людям опьянение молодостью полностью оставило меня.
И, хотя я был одарен столь великой удачей, столь великим благоденствием, все же такие мысли посетили меня: «Когда недалекий обыватель, подверженный болезни и бессильный избежать болезни, видит того, кто болен, то чувствует ужас, смятение и отвращение, забывая, что сам подвержен болезни и бессилен избежать болезни. Если бы я — подверженный болезни и бессильный избежать болезни —чувствовал бы ужас, смятение и отвращение при виде того, кто болен, это было бы не по мне». Только я заметил это, свойственное молодым людям опьянение здоровьем полностью оставило меня.
И, хотя я был одарен столь великой удачей, столь великим благоденствием, все же такие мысли посетили меня: «Когда недалекий обыватель, подверженный смерти и бессильный избежать смерти, видит того, кто умер, то чувствует ужас, смятение и отвращение, забывая, что сам подвержен смерти и бессилен избежать смерти. Если бы я — подверженный смерти и бессильный избежать смерти —чувствовал бы ужас, смятение и отвращение при виде того, кто мертв, это было бы не по мне». Только я заметил это, свойственное молодым людям опьянение жизнью полностью оставило меня.
Ангуттара-Никая, III.38
До моего Пробуждения, пока я был непробужденным Бодхисаттвой, подверженным рождению, старению, болезни, смерти, скорби, и загрязнению, я видел [счастье в] том, что также подвержено рождению, старению, болезни, смерти, скорби, и загрязнению. Но однажды мысль возникла во мне: «Почему же я, будучи подвержен рождению… загрязнению, ищу то, что подвержено рождению… загрязнению? Что, если бы я искал то, что не рождается, не старится, не болеет, не умирает, не скорбит и не загрязняется, непревзойденную защиту от рабства: Освобождение».
И вот, позже, когда я ещё был юным, черноволосым, одаренным блеском молодости в первой стадии моей жизни, я обрил свои волосы и бороду, и, хотя мои родители желали иного для меня и слезы лились по их щекам, я накинул одеяние цвета охры и оставил свой дом ради жизни без дома.
Мадджхима-Никая, 26
Комментарии (18)
# 20 июня 2016 в 21:14 | ||
|
# 21 июня 2016 в 22:51 | ||
|
# 21 июня 2016 в 23:08 | ||
|
# 28 июня 2016 в 04:01 |
# 28 июня 2016 в 20:31 |
# 29 июня 2016 в 09:48 |
# 29 июня 2016 в 13:24 |
# 28 июня 2016 в 04:04 | ||
|
# 28 июня 2016 в 20:38 |
# 29 июня 2016 в 09:37 |
# 29 июня 2016 в 13:24 |
# 1 июля 2016 в 07:05 | ||
|
# 1 июля 2016 в 07:07 |
# 1 июля 2016 в 12:17 |
# 1 июля 2016 в 12:21 |