* * *

Мне интересно, как проходит жизнь
За гранью той, что разделяет вечность,
В какую даль исчезнет бесконечность
И что творца оставит напоследок кисть?

Уныния могущество и трепет лиц:
Я каждый раз встречаю смех убогий –
Бессмысленный, глухой и не глубокий,
Как грубый выстрел в стаю певчих птиц.

Ни состраданья мне, ни смерти не дано,
В бреду бессвязный крик так схож с мольбою,
С моей давно растоптанной судьбою,
Глотками добавляемой в вино.

Я не могу одна и не могу, как все –
Тянуться к мысли светлой, благородной.
Неведомо, как тяжко быть свободной,
Натянутой струною на кресте.

Не в образе печаль, не в днях забытых,
Не в тех, что память возвращает мне опять,
Кладя на слабый пульс свою печать
И демонов сердец давно разбитых.

И я в быту слыву безмолвным привидением –
Таким далеким, с беспокойством на устах,
С покорной истиной, с усмешкою в глазах.
Не будет слез за каменным, чужим спасеньем.

Когда в далеких полуснах, полумечтах
Мне хочется сказать кому-то слово,
Когда я к человечеству порой почти готова, -
Ответом служит мне остывший прах.

Они мертвы – все те, кто насмехался,
Кто отворачивал свои глаза от темноты,
Кто разменял на ложь любимые черты
И те, кто от возмездия уйти старался.

И память острою иглой в меня засела,
Я буду помнить все, до завершенья ада.
До тех минут, которых мне совсем не надо,
И буду сожалеть, что скрыться не сумела.

А там, вдали, за длинною рекой,
Есть тайны неизученного сердца.
Оно поймет, оно позволит мне согреться
За гранью той, где излучается покой.