002 - волшебный зверинец

Разница между 18 годами и 22 - небольшая.
В 18 я точно так же вертела головой по сторонам в поисках чего-нибудь уж очень любопытного. Это был май, это было любопытство, это было счастье. Время, когда мои синяки под глазами и спутанные пряди длинных волос смотрелись очень даже ничего.
Видимо, обладателю синего холодного взгляда они тоже пришлись по вкусу.
Стоит себе, пялится, лакает колу и отстукивает ногой неведомый такт.
На эскалаторе я гляжу на него с любопытством - белые волосы, хвост, ухо проколото, длинный нос - и радостно улыбаюсь и машу ему рукой, когда он оборачивается.
Потом все, конечно, будет намного быстрее. Вот он хватает меня за плечо, и мы болтаем в вагоне, вот гуляем в парке, вот гоняем чаи по вечерам, вот мы на репетиции его группы, вот мы в чебуречной - он повязывает мне фенечку на руке..

..а вот Аксель ставит на повтор "Be yourself" - "милая, я знаю, ты любишь эту песню" - и с особой нежностью распарывает мне кожу на руках бритвой, кромсает плечи, вскрывает вены на правом предплечье. Повсюду кровавые дорожки и маленькие кусочки кожи, вместо рук - красное месиво. Когда иступленный нечеловеческий вой превращается в сиплый скулеж, он хрипло говорит мне на ухо: "Сегодня с утра мне снилось, как мы с тобой трахаемся, а ты отбиваешься и кричишь. У меня был дикий стояк".
Он еще много чего говорит. В сумерках глаза у него сверкают, как у дикого зверя, а он и повторяет, что он - Зверь, а я - Охотник. Что он - Джош, а я - Сая.
в 18 лет со Зверем не совладать. В 18 лет ничего не умеешь.
Ночью кровотечение не остановилось. Оно и не было сильным, но лежать на липком покрывале было неприятно. Все на автомате: на плите закипает содовый раствор, письменный стол обработан и застелен, иголка простерилизована.
Когда руки заштопаны, я улыбаюсь и думаю, что даже горжусь собой немного.
Потом раны воспалятся, в нашем КДЦ швы выдерут с мясом и в маленьком светлом кабинетике будут допрашивать: почему зашила черными нитками? Это что-то символизирует? Это душевная боль?
- У меня просто других ниток не было. Со мной все хорошо, у меня ничего не болит. Можно мне домой? - и это будет чистой правдой. Они все будут говорить о каких-то травмах-болях, а я просто хочу поскорее уйти домой.

Аксель пишет книгу. Сегодня он прислал окончание очередной главы - эта история мне нравится. Она такая фантастически искаженная, звери с оранжевыми глазами, умельцы воскрешать погибших, промежуток между мирами живых и мертвых - а на самом деле там явственно видно: это он, это его друзья, это его мертвая любимая, а это я.
С нетерпением жду, что же с нами будет дальше. Эта книга завораживает.